Мы уже привыкли к выражению "мир художника", лицо художника, манера художника, почерк художника. Однако нас зачастую смущает выражение - жест художника. А именно жест художника, понятый, как квинтэссенция его духовного волеизъявления, как конечный акт трансформации внутренних поисков и размышлений в визуальную констатацию их на холсте, во мною позволяет говорить о творческой индивидуальности, о ритмике чувствования, концентрации духовной энергии н ее пульсации.В сегодняшнем потоке художественной продукции, когда стили, манеры, направления сплелись в порой трудно различимый по личностному началу конгломерат, именно на уровне жеста художника можно видать индивидуальность распознать ее среди других. Причем емкость выразительной силы жеста позволяет строит сложные метафорический композиции, обладающие не только мощным ассоциативным рядом но и тяготеющие к знаково-концептуальному началу.

В полной мере это относится к композициям художницы Наталии Сомовой. В ее фигуративных работах, где жест подчинен форме и только начинает приобретать самостоятельное значение, цветовая структура полотна насыщена и густа, но индивидуальность автора скрыта за типологическими признаками <<ван-гоговского пейзажа>>, уже чувствуется бьющая через рамку энергия. которой трудно сохраниться в рамка традиционного пейзажа.

Поэтому кажется логичным ее постепенное "освобождение" от темы, сюжета н обращение к свободной композиции, в основе которой то наблюденная сцена, очищенная от любых натуральных реалий, то библейский сюжет, трансформированный до намека на него, то поэтические раздумья, находящие отклик в адекватности ощущений от слова к художественного жеста. Причем на выставке в Центральном Доме художника можно наблюдать самую широкую гамму использования этого жеста в различных композициях - от данных лишь намеком абрисов голов Марии и Христа в одноименной работе с введением в сходной по стилистике работе "Изгнание из рая" мягких акварельных (намеков на кущи) фрагментов до более насыщенных работ, где продуманная импульсивность жеста строит метафору -стихотворений на полотне, излучающих во-вне энергию ритмически организованных "всплесков" души художницы .

Многие из работ, если не большинство, строятся на намеренной недосказанности, недоговоренности, как бы исходя из большого доверия к зрителю , в расчете на его ассоциативную память, мощь воображения, способность сопереживать и сочувствовать. То нон-финито, которое делает зрителя сотворцом работ художницы Сомовой, позволяет обрести ему редкое чувство самообладания, ибо процесс созерцания ев работ не подавляет человека , не делает его объектом подавления художником, но, наоборот, доверительно собеседует с его, зрителя, потаенными мыслями, чувствами. переживаниями, иными словами, с его зачастую подсознательными пластами бытия, становится отличительной чертой его художественной концепции. И в ней значительное место отведено соотношению пространства и следа кисти художника на холсте, и от их взаимоотношения, от их взаимодействии - а тут целея гамма - от давления плоскости - пространства на жест - след до подчинения плоскости ему - зависит то ощущение, которое возникает у зрителя.

Естественно, только опытный зритель, могущий понять, что пустое место на полотне, незаполненное цвето-свето-формо-фигура-построение не есть пустота, но прицельно оформленное, насыщаемое художником тактичными средствами художественной выразительности пространство духовной высказываемости, которая довольствуется не "многословными" предложениями, но узловыми словами - аналогами визуальными стимуляторами чувства и мысли зрителя.

И опять жест художника, как эманация его художнической воли, формирует на холсте энергетическое поле, которое имеет точки более насыщенной концентрации и менее, более сложное пространственное моделирование, и менее , и всегда - только каждый раз в каждом конкретном случае, в каждой работе по-особому плоскость буквально на наших глазах становится пространственно углубленной, с насыщенными модуляциями целевого потока то разреженного, то сгущенного, то с отсчетами драматической тональности, то лирико-романтической, и все вместе это и есть полотна Н. Сомовой.

Валерий Перфильев